Я наливаю крепкий чай и лезу ложкой в банку с любимым вареньем. За окном стемнело, и тусклый желтый свет настольной лампы неуверенно расползается по комнате, оставляя ее углы темными и загадочными.
Она появляется из пространства, собирая себя из звезд, искр света, морского ветерка и улыбок всех встреченных мною людей. Она принимает тот образ, с которым мне комфортно говорить. И вот, она передо мной, – моя Жизнь, целостная и светлая. Я смотрю в карие глаза с лучиками морщин, расходящимися в стороны. Я всегда мечтала именно о таких морщинках в старости, я их называю “морщины счастья”. Она оглядывает комнату, рассматривает предметы, и вдруг узнает, и радостно улыбается.
- Зачем ты выбрала для нашего разговора эту кухню? Эта квартира уже в далеком прошлом. А впрочем, я не против, здесь было хорошо. Только не понимаю, как мы могли с дедушкой танцевать здесь вальс! Между плитой и холодильником. Помнишь, у него были такие смешные треники с вытянутыми коленками и шаркающие домашние тапочки? С тех пор, вальс для меня – это не музыка в три четверти, а шаркание тапочек по линолеуму. Налей и мне чаю, я скучала по этим чашечкам.
Я подаю ей красную чашку с большими белыми горошинами. Она закрывает глаза и делает глоток. Чай обжигает ей губы, она слегка вздрагивает, и вдруг смотрит на меня лукаво. Морщинки разбегаются по лицу, она смеется и переливает чай в блюдце, пьет из него, как в детстве.
- Слушай, а почему ты все время смотришь в прошлое?
- Потому что я боюсь будущего.
Она мягко дотрагивается до моей руки. Этот жест очень успокаивает. Он означает: “Все в порядке, тебе нечего бояться. Если что-то случится, я всегда здесь и поддержу тебя, я проведу тебя через самые серые дни”.
- Тебе нечего бояться. Разве я не такая, как тебе всегда хотелось?
- Да. Ты прекрасна, я восхищаюсь тобой! Но пока будущее не наступило, и я не добилась всего, к чему иду, я живу в страхе. Я до сих пор не понимаю, что я здесь делаю. Иногда кажется, что можно поставить жизнь на паузу или начать сначала. Но день за днем я снова просыпаюсь. И часто приходится совершать усилия, чтобы благодарить за это. Мне страшно, что я не смогу достичь того, что действительно имеет смысл. Мне страшно, что я так и не узнаю, кто я такая, и зачем живу.
- Разве недостаточно просто жить?
- Зачем?
Она задумчиво качает головой. Мне становится жарко. Я тянусь к деревянной форточке и, приложив все свои силы, открываю ее. Она со скрипом поддается, и свежий прохладный воздух наполняет комнату. Я возвращаюсь на жесткий табурет. Он совсем не дает опоры, покачивается, стуча ножками об пол, и даже как будто растекается подо мной. Мне хочется плакать, ком подбирается к горлу, но я не могу позволить себе расплакаться перед ней. Сквозь набирающиеся в глазах слезы я встречаю ее мудрый взгляд.
- Ты ждешь, что я буду соответствовать твоим ожиданиям. Что весь мир будет подчиняться тому порядку, который ты придумала в голове. Что люди всегда будут искренними и честными, что не будет войн и болезней, что все достигнут счастья. И что каждого человека будет ждать смерть исключительно на белых простынях в окружении близких. Ты думаешь, что задача человека – отдать себя миру, продолжиться в детях, творчестве, благих деяниях. Ты с чего-то решила, что все человечество должно идти к просветлению и духовному росту, с годами накапливая лишь мудрость. Тебе больно от того, что ты сама не соответствуешь придуманному образу. Запомни, ты не можешь контролировать весь мир. Ты даже не знаешь, зачем жить свою жизнь! И в то же время, твое будущее зависит только от твоих действий и решений, от твоей смелости и количества любви, которое ты способна отдать миру. Поэтому ничего не остается, кроме как просто жить. и стараться делать для этого все, что возможно. Неужели это так непонятно?
Я молчу и наблюдаю за тем, как стремятся к бортикам чашки круги от капающих в чай слез.
- Посмотри на меня. Тебе дано все, о чем ты мечтаешь! Разве ты не летала по небу, словно птица? Разве ты не плавала с гигантскими древними черепахами? Разве, встречая препятствия, ты все равно не подымалась к самым высоким вершинам мира? Разве ты не любила так, что всей твоей любовью можно было бы окутать Галактику, словно одеялом? Неужели, имея все это, тебе еще нужно зачем-то знать смысл жизни?
Она умолкает. Я всхлипываю и шмыгаю носом.
- О, варенье! Жимолость?
Я киваю. Она съедает немного, а затем, распробовав, набирает еще одну ложку, на этот раз с горкой. Смакуя горькие ягоды, она говорит очень просто:
- Смысл жизни в том, что она может закончиться в любой момент. И чем ты ее наполнишь, такой она и будет. Если ты можешь сделать из горьких ягод самое вкусное варенье, то это значит, что твой баланс ягод и сахара оказался наиболее удачным.
Она еще раз оглядывает кухню.
- И все же, хорошо здесь. Только дедушки не хватает. Без него эта кухня бездушна. Спроси у него как-нибудь, в чем смысл жизни. Ну, пока!
Она растворяется в пространстве, из которого появилась. Я остаюсь одна с опадающими искорками, звуками небесных колокольчиков и с летним ветерком из форточки. Неуютная тишина пронзает опустевшую кухню. Я рассматриваю красные чашечки, пол с линолеумом и такую неуместную на кухне стиральную машинку. Уже собираюсь уходить, как вдруг из радио на холодильнике рождается звук вальса.
“С берез неслышен, невесом, слетает желтый лист…”
Воздух наполняется знакомым едким дымом папирос Беломорканал, и из него появляется дедушка в трениках с вытянутыми коленками и в домашних тапочках.
- Дедушка, в чем смысл жизни?
Он улыбается и подмигивает.
- Это что, жимолость? Налей мне в кружку немного.
Я наливаю варенье в кружку, а чай – в блюдце, закрываю глаза, и звук дедушкиного голоса вальсирует меня в пространстве памяти. Я снова смеюсь и плачу, летаю и ныряю, подымаюсь в горы и люблю на полную. Жизнь все равно хороша, даже когда не понимаешь, как ее жить.